Неточные совпадения
Оба молча посмотрели
в окно, как женщина
прошла по двору, как ветер прижал
юбку к ногам ее и воинственно поднял перо на шляпе. Она нагнулась, оправляя
юбку, точно кланяясь ветру.
— Какой дурак, братцы, — сказала Татьяна, — так этакого поискать! Чего, чего не надарит ей? Она разрядится, точно пава, и
ходит так важно; а кабы кто посмотрел, какие
юбки да какие чулки носит, так срам посмотреть! Шеи по две недели не моет, а лицо мажет… Иной раз согрешишь, право, подумаешь: «Ах ты, убогая! надела бы ты платок на голову, да шла бы
в монастырь, на богомолье…»
На дворе тоже начиналась забота дня. Прохор поил и чистил лошадей
в сарае, Кузьма или Степан рубил дрова, Матрена
прошла с корытцем муки
в кухню, Марина раза четыре пронеслась по двору, бережно неся и держа далеко от себя выглаженные
юбки барышни.
Нехлюдов уже хотел
пройти в первую дверь, когда из другой двери, согнувшись, с веником
в руке, которым она подвигала к печке большую кучу сора и пыли, вышла Маслова. Она была
в белой кофте, подтыканной
юбке и чулках. Голова ее по самые брови была от пыли повязана белым платком. Увидав Нехлюдова, она разогнулась и, вся красная и оживленная, положила веник и, обтерев руки об
юбку, прямо остановилась перед ним.
«Да, да, — подхватил сановник, — это правда; но молодых людей должно
в строгом повиновении держать, а то они, пожалуй, от всякой
юбки с ума
сходят».
Проходить к ним надобно было через коридор и через девичью, битком набитую множеством горничных девушек и девчонок; их одежда поразила меня: одни были одеты
в полосущатые платья, другие
в телогрейки с
юбками, а иные были просто
в одних рубашках и
юбках; все сидели за гребнями и пряли.
Но и тут он остался верен себе; не влюбился сдуру
в первую встречную
юбку, не
ходил, как иной трезор, под окнами своей возлюбленной.
Ходила почти всегда, когда не было гостей, полуодетая и не стыдилась нам и даже слугам показываться
в белой
юбке и накинутой шали, с голыми руками.
Когда Евгения Петровна шла по двору, приподняв
юбку и осторожно ставя ноги на землю, она тоже напоминала кошку своей брезгливостью и, может быть, так же отряхала, незаметно, под
юбкой, маленькие ноги, испачканные пылью или грязью. А чаще всего
в строгости своей она похожа на монахиню, хотя и светло одевается.
В церковь — не
ходит, а о Христе умеет говорить просто, горячо и бесстрашно.
Тёплым, ослепительно ярким полуднем, когда даже
в Окурове кажется, что солнце растаяло
в небе и всё небо стало как одно голубое солнце, — похудевшая, бледная женщина,
в красной кофте и чёрной
юбке,
сошла в сад, долго, без слов напевая, точно молясь,
ходила по дорожкам, радостно улыбалась, благодарно поглаживала атласные стволы берёз и ставила ноги на тёплую, потную землю так осторожно, точно не хотела и боялась помять острые стебли трав и молодые розетки подорожника.
Дома она
ходит в чепце с оборками и
в люстриновой блузе (исключая, однако ж, те случаи, когда моет окошки), но, идя ко мне, приоделась, надела шелковый капот масака и, кажется, даже подмостила под него крахмальную
юбку.
Она заахала, засуетилась и пошла
ходить по всем комнатам, шурша своими
юбками и шипя
в пульверизатор. А Орлов все был не
в духе; он, видимо, сдерживая себя, чтобы не сердиться громко, сидел за столом и быстро писал письмо. Написавши несколько строк, он сердито фыркнул и порвал письмо, потом начал снова писать.
Дом был дорогой, на окнах висели пышные занавески, мебель казалась Евсею необыкновенной, красиво одетые девицы — гордыми и неприступными; всё это смущало его. Он жался
в угол, уступая дорогу девицам, они как будто не замечали его,
проходя мимо и касаясь своими
юбками его ног. Лениво проплывало подавляющими массами полуголое тело, ворочались
в орбитах подведённые глаза.
На дворе совсем меркло; мимо платформы торопливо
проходили к домам разные рабочие люди;
прошло несколько девушек, которые с ужасом и с любопытством взглядывали на мрачный сундук и на одинокую фигуру Долинского, и вдруг сначала шли удвоенным шагом, а потом бежали, кутая свои головы широкими коричневыми платками и путаясь
в длинных
юбках платьев.
Ольга встретила их на дворе, она
ходила от сарая к воротам туда и обратно,
в белой
юбке,
в ночной кофте, при свете луны она казалась синеватой, прозрачной, и было странно видеть, что от её фигуры на лысый булыжник двора падает густая тень.
Гапка, девка здоровая,
ходит в запаске, [Запаска — кусок домотканой шерсти, которую носили вместо
юбки.] с свежими икрами и щеками.
Парни относятся к девицам откровенно цинично и озорничают над ними: поймают девок
в поле, завернут им
юбки и крепко свяжут подолы мочалом над головами. Это называется «пустить девку цветком». По пояс обнаженные снизу девицы визжат, ругаются, но, кажется, им приятна эта игра, заметно, что они развязывают
юбки медленнее, чем могли бы.
В церкви за всенощной парни щиплют девицам ягодицы, кажется, только для этого они и
ходят в церковь.
В воскресенье поп с амвона говорит...
Она начала
ходить подняв голову,
в необыкновенно накрахмаленных
юбках, и неизвестно для чего принялась говорить
в нос.
Церковь вся
в руках белого духовенства,
в плену блудников, щёголей; они вон сами
в шёлковых рясах
ходят, на манер бабьих
юбок!
В будни она
ходила обыкновенно
в светлой рубашечке и
в темно-синей
юбке.
В комнате было темно; фельдшер толкнулся
в дверь — заперта; тогда, зажигая спичку за спичкой, он бросился назад
в сени, оттуда
в кухню, из кухни
в маленькую комнату, где все стены были увешаны
юбками и платьями и пахло васильками и укропом, и
в углу около печи стояла чья-то кровать с целою горою подушек; тут, должно быть, жила старуха, Любкина мать; отсюда
прошел он
в другую комнату, тоже маленькую, и здесь увидел Любку.
Обезьянки — одни
в красных
юбках, другие
в синих штанишках —
ходят по канату и ездят верхом на большом пуделе.
Курбет исполняется еще чище, и обезьяна и клоун как будто подражают друг другу. Но
в это время
проходит вдоль барьера дама
в малиновом платье, отделанном мехом шиншилля, и вот Марья Ивановна, не слушаясь окриков, не обращая внимания на шамберьер (длинный хлыст), кидается через манеж и буквально срывает всю узкую модную
юбку с дамы, потом кусает ее за икру и после этого только, ударами бича загнанная
в клетку, успокаивается.
— Но вы с ума
сошли, Израэл, — и мадемуазель Арно
в белой
юбке, белой кофте и белой ночной косыночке на голове предстала предо мной.
Небольшого роста, широкая
в плечах, моложавого выразительного лица, Матрена Ниловна
ходила в платке, по старому обычаю. На этот раз платок был легкий крепоновый, темно-лиловый, повязанный распущенными концами вниз по плечам и заколотый аккуратно булавками у самого подбородка. Под платком виднелась темная кацавейка, ее неизменное одеяние, и такая же темная шерстяная
юбка, короткая, так что видны были замшевые туфли и чистые шерстяные чулки домашнего вязанья.
И я
ходил по сверкающим улицам с поющими ручьями, залитым золотом солнцем. Что это? Откуда эти новые, совсем другие люди? Я ли другой? Они ли другие? Откуда столько милых, красивых женщин? Ласково смотрели блестящие глаза, золотились нежные завитки волос над мягкими изгибами шей. Шли гимназистки и гимназисты, светясь молодостью. И она — Катра. Вот вышла из магазина, щурится от солнца и рукою
в светлой перчатке придерживает
юбку… Царевна! Рабыня солнца! Теперь твой праздник!
— Сейчас, сейчас, не
ходи, папа, — крикнула она отцу, отворившему дверь, еще из под дымки
юбки, закрывавшей всё ее лицо. Соня захлопнула дверь. Через минуту графа впустили. Он был
в синем фраке, чулках и башмаках, надушенный и припомаженный.
Солнышко тепло грело разнеженную, рыхлую землю; большие черные птицы с криком
ходили в развал по мягкому бархату пашни и доставали толстыми клювами сытых червей; босоногие бабы с загорелыми икрами и высоко подоткнутыми разноцветными
юбками держали
в руках расписные деревянные чашечки с семенами и с веселыми песнями садили на грядах всякую всячину.